Тема для размышления

Свободная «зона», или Как сидят в швейцарских тюрьмах

20-летний швейцарец Йоханнес Ланц приговорен к четырем годам лишения свободы за особо тяжкое преступление — двойное убийство. Поэтому в «закрытом» отделении «Уитикона» он провел два года — обычно молодые люди не задерживаются здесь более чем на четыре месяца. Уже совсем скоро Йоханнеса переведут в открытое отделение, и он получит возможность уезжать домой на выходные. «А потом пойдет обратный отсчет, — улыбается молодой человек, — получу диплом автомеханика, женюсь, начну работать». В его комнате (слово «камера» никак не подходит к уютной однокомнатной квартире) на стене висит портрет симпатичной девушки. Она ждет — Йоханнес знает об этом, потому что они регулярно общаются по интернету. Впрочем, одна малоприметная деталь не дает окончательно увериться в том, что Йоханнес встал на путь исправления: на подоконнике открыто лежат «пятки» (выпотрошенные сигареты) и «гильзы» (свернутые в трубочки кусочки картона) — полный набор любителя «травки», за исключением собственно марихуаны. «Закон и устав не запрещают потрошить сигареты и скручивать бумажки, — ухмыляется заключенный. — Только вы все равно директору об этом не говорите».

«Зона» со спортзалом и карцер с душем

Возраст местного контингента «Уитикона» колеблется от 18 до 25 лет, на местном жаргоне — «лица молодежного возраста». Колония расположена в одном из самых фешенебельных районов кантона Цюрих, вроде подмосковной Рублевки. Позволить себе купить и даже арендовать дом в Уитиконе могут очень немногие. Здание, в котором сегодня содержатся 55 правонарушителей, — бывшее поместье одного богатого семейства.

Закрытое отделение — двухэтажное квадратное здание с просторным внутренним двором, в котором оборудована спортивная площадка. Пока заключенный сидит в «особняке», его свобода ограничена стенами, а на ночь его запирают в номере. С понедельника по пятницу у заключенных довольно плотный график: два часа в день на общеобразовательное обучение в группах по 2–3 человека, еще примерно столько же на профобучение по одной из четырех специальностей: столяр, слесарь, маляр или дизайнер интерьера. Остальное время заключенные на «особом режиме» могут проводить в спортзале, смотреть телевизор или общаться друг с другом.

Открытое отделение — это уже уровень «бесконвойных»: раз в две недели их отпускают на выходные, не запирают на ночь, при желании они могут обучаться в профессиональных училищах за пределами «зоны», причем ездят туда без всякого сопровождения. К специальностям, которые они могут получить прямо в «Уитиконе», добавляются флорист и автомеханик. Кроме того, в колонии есть конюшня, рядом раскинулись виноградники, на которых постояльцы «Уитикона» выращивают виноград. По внешнему периметру никаких ограждений нет. «Побеги случаются очень редко, потому что в них нет смысла, — рассказывает начальник колонии Михаэль Рубертус. — Здесь молодые люди получают специальность и одновременно зарабатывают деньги. Небольшую часть получают на руки, остальное откладывается на специальный счет. Когда кто-то выходит после отбывания наказания, у него есть небольшая сумма наличными на первое время». Небольшая сумма — это не меньше 10 тыс. евро. Пока освободившийся заключенный не найдет работу, он будет получать пособие по безработице — еще около 2 тыс. в месяц. «Самые частые нарушения здесь — наркотики, опоздания из отгулов, — рассказывает Рубертус. — За это мы помещаем нарушителей в карцер».

Штрафной изолятор в «Уитиконе» — довольно просторное помещение с мягкой двухъярусной кроватью, санузлом и душем. На столе — пепельница и лампа. О том, что это — карцер, напоминает разве что тяжелая дверь с электронным замком и стены стального цвета. Возле двери две кнопки: одна — чтобы включить приятную музыку, другая — для беседы с дежурным. Что интересно: ни в «квартирах», ни в изоляторе нет видеокамер — в рамках своей комнаты у заключенного есть право на приватность. Зато вся остальная территория контролируется видеонаблюдением на каждом сантиметре. Персонал не носит формы, у него нет никаких спецсредств для усмирения трудных подростков. «Если я узнаю о том, что кто-то из моих сотрудников ударил заключенного, он будет моментально уволен», — говорит Рубертус. И добавляет: к счастью, таких случаев пока не было. Подавление бунтов — дело кантональной полиции: она, если что, прибывает в «Уитикон» через шесть минут после вызова.

Столовых в «Уитиконе» две: одна для «закрытых» заключенных, другая — для «открытых» и персонала колонии. В выходные воспитанники готовят сами — эта обязанность закреплена в уставе учреждения.

Меры и наказания

Наказания, разумеется, есть, но достаточно мягкие. В кантоне Цюрих 1,334 млн жителей, и каждый год около 4 тыс. несовершеннолетних получают приговоры. Лишение свободы — крайняя мера, дают ее только за очень тяжелые преступления. Ребенок может «сесть» в 10 лет, и такие случаи были. Верхний возрастной предел «подростковой ответственности» — 22 года. После этого молодой человек будет наказан по-взрослому.

Как правило, детская прокуратура ограничивается предупреждениями или неделей принудительных работ. «Есть две ступени ответственности — «меры» и «наказания». В качестве одной из таких «мер» от родителей требуют «усиленного контроля» за провинившимся отпрыском. Раз в месяц — отчет перед прокурором о поведении ребенка. Еще одна «мера» — назначение персонального социального работника от прокуратуры. Наконец, более суровая мера — помещение в интернат. «Уитико>н», кстати, к интернатам не относится: это государственная колония, тогда как большинство интернатов — частные, участвующие в конкурсах на финансирование. На содержание одного подростка в тюрьме или интернате выделяется одинаковая сумма — около 300 евро в день.

A>Константин Новиков