Юмор

Кочегаров

Кабинет директора школы. Директор просматривает журнал.

Директор: Ольгу Ивановну. (Входит молодая учительница.) Ольга Ивановна, у меня в руках журнал. Опять двойка, и опять Кочегаров.

Учительница: А что я могу с ним сделать, Сергей Михайлович? Он идиот.

Д. Идиот? Специальная комиссия проверяла его способности. Полноценен, как вы и я.

У. Но у меня нет сил с ним бороться. Честное слово. Он сам ничего не знает. Подбивает других. Вчера с ним ушло двадцать человек. В зоопарк. Дразнить белого медведя. Один упал в бассейн. Хорошо, что медведь спал. Я с ним не могу работать.

Д. Это не разговор, Ольга Ивановна. Исключить его нам никто не даст.

У. Но я не могу с ним... Это такой тип.

Д. Родителей вызывали?

У. Они работают на севере, отдыхают на юге. Я вызвала старшего брата. Может быть, придет.

Д. Может быть. Не может быть. Это не разговор. Педагог не может взять в руки мальчишку. Идите, позовите сюда Кочегарова.

Голос Кочегарова (из-за двери). Я здесь.

Появляется маленький злющий Кочегаров. Учительница выходит. Директор прохаживается по кабинету, посматривая на Кочегарова, постукивает по столу. Кочегаров тоже постукивает по столу.

Д. (Раздражается). Так. Кочегаров. Так. Стой прямо. Не кривляйся. Долго мы с тобой будем мучиться? Как ты думаешь?

К. Год.

Д. Ты – в седьмом. Так... (Постукивает по столу.)

Кочегаров тоже постукивает по столу.

Д. Ну, давай по-хорошему. (Садится на стул.)

К. Давайте.

Д. Ты почему взорвал прибор «сообщающиеся сосуды»?

К. А я больше не буду.

Д. Уже все равно. Другого прибора нет.

К. Ну, ладно.

Д. Зачем ты намазал школьную доску стеарином?

К. Чтоб мел не писал.

Д. Я понимаю. Ты думаешь, одни дураки кругом. А зачем, чтоб мел не писал?

К. А пусть не пишет.

Д. Нет. Но почему он не должен писать?

К. А пусть не пишет.

Д. Да... Но почему?

К. А так.

Д. «А так»... Зачем ты преподавателю физики Самуилу Яковлевичу воды налил на стул?

К. Я говорил, что он в теплом белье, а все говорили – нет.

Д. Но он только к концу урока почувствовал.

К. Значит...

Д. Вот. Пожалуйста. Варит у тебя башка, Кочегаров. Ты же виртуозные гадости придумываешь. Почему я не могу встать со стула? Почему я не могу подняться, Кочегаров? (Кочегаров улыбается) Сейчас же открепи. Я тебе... Ах, это гвоздь... Мда... Позоришь школу. И меня. И Ольгу Ивановну. (Кочегаров манит пальцем директора и что-то шепчет ему на ухо.) Ты с ума сошел. У нее семья есть.

К. А я вам говорю... (Шепчет.)

Д. А я тебе... (Шепчет.) Понял? В колонию отдадим.

К. Ну да.

Д. Сидеть будешь в тюрьме. Срок отхватишь двадцать пять лет.

К. Ну да.

Д. Хлеб и воду будешь лакать.

К. Да ну!

Д. На холодном полу спать.

К. Ну да.

Д. Крысы кругом.

К. Да ну!

Д. Все. Довольно. Ты почему – два по геометрии? – Почему – два по геометрии?..

К. Она меня спрашивала тупой угол, а сама тупой не задавала.

Д. Не задавала?

К. Не задавала.

Д. Все. Выйди. Позови Ольгу Ивановну.

Кочегаров выходит, входит учительница.

Д. Ольга Ивановна, что же вы, сами не задавали, а сами спрашиваете?

У. Ну как же не задавала? Задавала. (Смахивает слезинку.)

Д. Перестаньте. Позовите Кочегарова. (Учительница выходит, входит Кочегаров) Ты, Кочегаров дурака не валяй. Она говорит, задавала.

К. Задавала? А почему у меня в дневнике не записано?

Д. Выйди. Позови. – Кочегаров выходит, входит учительница. – Ольга Ивановна. Мальчик говорит, что вы не задавали.

У. Задавала. Что же я, совсем уже?..

Д. Слушайте, моя дорогая, задавали, не задавали – это ваше дело. Он вас предупреждал, что не знает?

У. Да.

Д. А вы его спросили?

У. А что я могла сделать – весь класс на меня смотрел.

Д. И вы ему – два?

У. А что я могла сделать?

Д. На три нельзя было натянуть?

У. У меня совесть какая-то есть... За что ему три, за что?

Д. Родителей вызывали?

У. Старший брат пришел.

Д. Зовите всех сюда.

Учительница выходит, входят Кочегаров и его старший брат.

Б. Здравствуйте. Опять этот тип что-то натворил. (Бьет Кочегарова по шее.)

К. – А-а!

Б. Тихо... Как у него академуспеваемость?

Д. Ужасно. По геометрии одни двойки. По физике.

Б. Ясно. Подойди сюда...

К. Убегу.

Б. Никуда не убежишь. Будешь учиться. Будешь инженером, болван. (Бьет Кочегарова по шее.)

К. А-а!

Д. Не нужно так. Он мальчик неглупый. Вот и Ольга Ивановна говорит...

Б. Это Ольга Ивановна?

Д. Да.

Б. Так... (Кочегарову.) Три рубля отдай. Кто сказал, что Ольге Ивановне на венок? А ну – трешку.

Д. Постойте... Он что, на венок у вас взял?.. Ты взял?

Б. Два раза брал, гад. Один раз Ольге Ивановне, другой раз... (Смотрит на директора.) Отдай шесть рублей. Кто сказал, что директор... От тифа... А?

Д. Выйдите. (Братья выходят. Из-за двери крик: «А-а-а!») Он его убьет. Надо забрать Кочегарова. Кочегаров! (Входит Кочегаров. Крик за дверью продолжается.) Ну, давай по-хорошему. Ты же хороший, нормальный мальчик. (Кочегаров кивает) Может быть, ты хочешь убежать? (Кочегаров всхлипывает и отрицательно качает головой) Ты хочешь все-таки учиться? (Кочегаров кивает) И именно в нашей школе? Может, ты сбежишь?.. Я тебе помогу. (Кочегаров отрицательно качает головой). – Ну, давай двойку исправлять. Сколько будет дважды два?

К. Четыре.

Д. Умница. Можешь, если хочешь. Теперь геометрия. Спрашивайте его, Ольга Ивановна.

У. (Всхлипывая.) Чему равен квадрат гипотенузы? (После паузы) Шурик, сынок, подумай, сосредоточься.

Д. (Шепчет.) Сумме квадратов.

К. Сумме квадратов.

Д. Правильно. Достаточно. Три.

К. Четыре.

Д. Что вы им задавали на завтра?

У. Биссектрису угла.

Д. Шурик, выучи завтрашний урок. Для меня. Это я тебя прошу. Для меня лично. Ни для кого. Для меня.

К. Я выучу, а она не спросит. У меня уже так было. Она уже так делала.

Д. Спросит, спросит. Запомни, Кочегаров, получишь еще одну двойку - исключу, и ни в какую школу не возьмут. Иди. (Кочегаров выходит) А вы, Ольга Ивановна, поставите еще одну двойку – уволю, и ни в какую школу... Вы это знаете... Идите.

Учительница выходит. (Садится на стул. Под ним что-то взрывается.)

Д. Кочегарроф.

Лукашенкизмы

Реальное высказывание А. Лукашенко на русском - с белорусским акцентом: «Я регулярно ператрахиваю все кадры и точно знаю, кто врот, а кто не врот!»

***

«Конечно, если взглянуть на карту мира, Америка — большая, а Беларусь — маленькая. Но с другой стороны, если посмотреть на карту Беларуси, то Америки там вообще нет!

***

Мы эту проблему решили в узком кругу ограниченных людей.

***

Я — последний и единственный диктатор в Европе, и более того, где-либо ещё в мире. Вы пришли сюда и увидели живого диктатора.

***

Интернет — это такая мусорка, в которой всё есть и, даже, полезное.

***

Мне кажется, что нефть где-то есть. А если есть нефть, не может быть, чтобы где-то не прорвало газ... Мне кажется, что нам надо внимательнее посмотреть на недра. Найдем мы что-то. Не может быть, чтобы кто-то искал и не нашел.

***

У нас в семье один, полтора, два ребенка максимум!

***

Должна быть хотя бы теплая вода вечером, чтобы молодая доярка могла прийти после работы домой, в постель к мужу помыться.

***

Беларусь стояла на краю пропасти, а я помог ей сделать шаг вперёд.

***

Мы расширим это узкое место и повысим рождаемость.

***

Кто пьет, у того нормальных детей не будет. С этим злом мы будем сражаться, как с самым страшным злом. А то получается — напился, случайно родил, а ты, Лукашенко, расти этого ребенка. И таких детей у нас в стране 35 тысяч…

***

Я обещаю, что к Новому году у каждого белоруса на столе будут нормальные человеческие яйца.

***

Пора принять меры и наложить вето на табу!

***

Только я взялся за яйца, как сразу масло пропало.

***

В детстве я рос среди животных и растений.

***

Жить будете плохо, но недолго!

Разные байки

Во время гражданской войны будущий лауреат Нобелевской премии по физике Игорь Тамм попал в плен к одной из банд Махно. Его отвели к атаману — «бородатому мужику в высокой меховой шапке, у которого на груди сходились крест-накрест пулеметные ленты, а на поясе болталась пара ручных гранат».

— Сукин ты сын, коммунистический агитатор, ты зачем подрываешь мать-Украину? Будем тебя убивать.

— Вовсе нет, — ответил Тамм. — Я профессор Одесского университета и приехал сюда добыть хоть немного еды.

— Брехня! — воскликнул атаман. — Какой ты профессор?

— Я преподаю математику.

— Математику? — переспросил атаман. — Тогда найди мне оценку приближения ряда Маклорена первыми N членами. Решишь — выйдешь на свободу, нет — расстреляю.

Тамм не мог поверить своим ушам: задача относилась к довольно узкой области высшей математики. С дрожащими руками и под дулом винтовки он сумел-таки вывести решение и показал его атаману.

— Верно! — произнес атаман. — Теперь я вижу, что ты и вправду профессор. Ну что ж, ступай домой.

Тамм так никогда и не узнал фамилию атамана. (Уолтер Гратцер «Эврики и эйфории»)

***

В конце Великой Отечественной войны, когда церковь укрепила свой авторитет пожертвованиями в Фонд обороны, у тогдашнего патриарха Сергия состоялся необычный разговор со Сталиным.

— У нас осталось совсем немного священнослужителей, и мы просим разрешить открытие семинарии и академии для подготовки необходимой смены.

— Что же вы нэ убэрэгли свои кадры?

— Растаскивают, Иосиф Виссарионович!

— Как так растаскивают?

— Да вот, готовили мы одного в епископы, а он стал Верховным главнокомандующим!

— Ха-ха! Разрэшаю!

Один высокий духовный иерарх подтвердил достоверность этой истории. («Несколько историй академика В. Л. Янина»)

***

Однажды немецкого ботаника Карла Гебеля знакомый художник позвал оценить его новую картину «Грехопадение». Ученый долго рассматривал картину и вдруг заявил, что яблоки нарисованы неверно. Художник удивился: «Почему неправильно?» Гебель объяснил: «Потому что сорт яблока, которое Ева протягивает Адаму, был выведен всего восемьдесят лет назад».